https://kazachestvo.ru/20250113/1465929.html

Хельсинки – город боевой казачьей славы

Хельсинки – город боевой казачьей славы

В российскую военно-политическую повестку чертом из табакерки недавно вскочила Финляндия, ее там только и недоставало. Не сиделось этой стране в своей уютной,... Российское казачество, 13.01.2025

2025-01-13T14:04

2025-01-13T14:04

2025-01-13T14:04

авторский материал

россия

история

/img/07e9/01/0a/1464287_0:0:3000:1688_1920x0_80_0_0_26c9de39b2723a3b8ae1e10645e234ff.jpg

В российскую военно-политическую повестку чертом из табакерки недавно вскочила Финляндия, ее там только и недоставало. Не сиделось этой стране в своей уютной, безопасной, благополучной, сытой-пьяной нише, потянуло искать приключения на свой нейтральный статус. Отсюда вступление в НАТО в 2023 году, антирусская риторика и даже помахивание давно не тренированными в полноценных войнах кулачками в сторону нашей границы.У России и Финляндии не такая уж длинная, если исходить с позиций всемирно-исторических, зато достаточно противоречивая летопись взаимоотношений. Случалось и кровь друг другу пускать, а были времена, когда наше сотрудничество считалось чуть ли не эталоном мирного взаимовыгодного сосуществования стран с различными социальными системами. Началось же все, если по большому счету, в бурлящей первой четверти XIX века.Финская пешка в гигантской партииС подачи самопровозглашенного французского императора Наполеона Европа тогда кипела и пенилась. Коалиции стран сходились, рассыпались, перекраивались и перестраивались, вчерашние союзники становились врагами и наоборот. Одни державы бились за приумножение своего величия, владений, богатства. Другие пытались как-то отстоять или вымолить свою государственность.России в этих состязаниях на выживание полагалась значительная роль, она была в числе глобальных игроков. Финляндии на карте не было вовсе. Точнее, она присутствовала в виде горстки глухих провинций Швеции.Шведы к тому моменту, конечно, не были уже той могучей силищей, с которой царю Петру I пришлось тягаться в начале XVIII века. Но определенную опасность эта не утратившая еще своего воинственного запала нация представляла, нервы могла потрепать кому угодно. Кроме того, Швецией манипулировала вечно хитрая Англия для ведения прокси-войн (что-то наподобие ситуации с современной Украиной).В 1807 году в Тильзите (ныне – город Советск в Калининградской области) император Александр I заключил ситуативный мир с Наполеоном. Все прекрасно понимали, что дружба эта точно не на века, во многих смыслах она противоестественна. В условиях громадной геополитической игры, где вроде бы солировали дипломаты, но тон задавали армейские ансамбли песни и пляски, каждая страна решала собственные задачи.Россия оттягивала неизбежное прямое столкновение со "сборной Европы" под руководством Парижа. Наполеон старался вбить клин между Санкт-Петербургом и Лондоном. Англичане норовили нагадить всем и каждому. Под раздачу попала и финская территория тоже. Тем паче, что шведский король Густав IV Адольф, подогреваемый британцами, стал откровенно хамить соседям.Забытая Финляндская войнаРусско-шведская (она же – Финляндская) война 1808–1809 года крайне слабо изучается в курсе отечественной истории. И очень печально: это интереснейший, во многом показательный и уж в любом случае оказавший серьезное влияния на ход европейских процессов эпизод. Оригинальных поворотов в ходе этой кампании произошло – хоть отбавляй. Главное, это была победоносная для русского оружия война.Чего бы ей и не гордиться, спрашивается? А что напоминать о Финляндской кампании XIX столетия сегодня следует, особенно в свете нынешних актуальных событий, это факт. Патриотический долг даже.Война началась зимой, что уже само по себе любопытно. Чаще всего старт боевым действиям принято давать в теплое время года, чтобы до холодов постараться добиться решающего преимущества. Но в данном случае суровые реалии Балтийского бассейна позволяли в мороз купировать возможности шведского флота (и его английских кураторов, разумеется). Сообщение же Швеции с финскими городами исключительно по суше было затруднительно, что и сказалось на дальнейшем ходе боевых действий.Гельсингфорс у копыт казачьих конейУкрашением Русско-шведской войны стало лихое и молодцеватое взятие казаками генерал-майора графа Василия Орлова-Денисова крепости Хельсинки (в то время и до 1926 года в русском обороте бытовало шведское название Гельсингфорс). Даже в подробном разборе событий Финляндской кампании эта операция нередко описывается скороговоркой. О чем, дескать, говорить, когда укрепления взяли молниеносно, а потери – единственный казак.Вот и портал "Российское казачество", составляя свой "Боевой календарь", не стал вносить взятие Хельсинки в перечень знаковых битв. Возможно, и зря. С одной стороны, это не Измаил или Плевна с их реками пролитой крови. Но с другой, мы имеем дело с классическим примером казачьего военного стиля, дерзкого и эффективного. Весомость сражения определяется не затраченными людскими и материальными ресурсами, а конкретным результатом.Стремительное падение Гельсингфорса к копытам казачьих коней стало сюрпризом не только для шведов, но и для российского командования. Прорабатывались разные сценарии, включая осаду крепости, отсечение путей отступления неприятеля и тому подобные непростые военные мероприятия.Но выключить этот пункт из шведского актива требовалось обязательно. Вот что о его значении сказано в книге военного историка, полковника российского генштаба Петра Ниве "Русско-шведская война 1808–1809 годов" (Санкт-Петербург, 1910 год):Пока руководство русской военной группировкой строило далеко идущие планы, они "были предупреждены смелым нападением графа Орлова-Денисова на Гельсингфорс".Цитата из работы "Описание Финляндской войны", написанной по Высочайшему повелению генерал-лейтенантом Александром Михайловским-Данилевским в 1841 году:"Для удовлетворения в том был отряжен из Борго генерал-майор граф Орлов-Денисов, с полками 30-м егерским и лейб-казачьим, и эскадроном драгунов. Он разделил отряд на две части: одну повел столбовою дорогою. Идучи усиленным маршем, при котором пехота не отставала от конницы, оба отделения поспели единовременно к Гельсингфорсу, не встретив сопротивления, но видели вдали перед собою уходивших поспешно шведов. На плечах их граф Орлов-Денисов ворвался в Гельсингфорс, откуда сделано было по нему несколько пушечных выстрелов, после чего артиллеристы и бывшие в городе войска побежали в Свеаборг. Преследуя их, наши положили многих на местах и полонили 124 человека. Атака на Гельсингфорс была произведена столь быстро, что стоявшие у ворот и на валу 6 трехфунтовых орудий взяты заряженными".Последний момент по-своему уникален. Зарядить пушки шведы еще успели, но пальнуть уже нет, столь стремительным оказался казачий натиск. И разумеется, удар не в лоб, как ждали защитники города, а в обход по льду Финского залива обескуражил врага.Наглый граф Орлов-Денисов"Орлов-Денисов был человек еще молодой, по словам французского разведчика капитана де Лонгерю, не особенно любимый в обществе, и его военная карьера только начиналась. Однако он уже демонстрировал те черты характера, которые прославили его в 1812–1814 годах: предприимчивость, наглость и готовность к обдуманному риску, короче говоря, "командир легкой кавалерии" – это для него было не столько указание на должность, сколько характеристика личности", – пишет современный популярный историк Евгений Норин.Вообще-то, Василию Орлову-Денисову к этому моменту было 32 года. Не старик, да, но по меркам XIX века – зрелый боец. Особенно, если учитывать, что с коня этот донской казак не слезал с 12 лет, а с 15 лет уже нес воинскую службу. К моменту взятия Гельсингфорса Орлов-Денисов прошел путь от рядового казака до генерал-майора и командира Лейб-гвардейского Его Величества Казачьего полка. Насколько он был любим в обществе – вопрос относительный, тем паче, ссылка тут дана на вражеского разведчика, да и баловням фортуны часто завидуют.Слово "наглость" применительно к Орлову-Денисову стоит, пожалуй, воспринимать в исключительно позитивном, фронтовом значении. Это качество генералу не раз пригождалось в его многочисленных походах, особенно в Заграничном, где он командовал лейб-казаками и личным конвоем императора.Гельсингфорс был взят Орловым-Денисовым, как сказали бы сейчас в спорте, "на классе". Шведы лишились не только важного укрепления и логистического пункта, но и потеряли существенные для их армии запасы вооружений и продовольствия.Основные русские части под командованием графа Федора Буксгевдена вступили в Гельсингфорс 18 февраля (1 марта по новому стилю) 1808 года.Там, по утверждению вышеупомянутого генерал-лейтенанта Михайловского-Данилевского, "было найдено 19 орудий, 20 тысяч ядер, 4 тысячи бомб, более 5 тысяч белого (холодного – прим. ред.) оружия, много шанцевых и лабораторных инструментов, пороху, и несколько бочек хлеба".К тому же решительные действия казаков позволили взять город, не разрушив его инфраструктуры и получив в свое распоряжение отлично укомплектованный госпиталь.Что касается Орлова-Денисова, то для него 1808 год стал успешным и "урожайным". За прежние свои заслуги он получил орден Святого Георгия 4-й степени, а уже за умелое командование лейб-казаками непосредственно в Финляндии – ордена Святого Владимира 3-й степени и Святой Анны 2-й степени с алмазами.Гусарская баллада о нескладных чухоночкахСправедливости ради заметим, что взятие Гельсингфорса было не самой бескровной нашей победой в Финляндской войне. Если в случае с бойцами Орлова-Денисова сыграла ставка на смелый маневр и решительные действия, то взятие Або (ныне – Турку) вошло в разряд курьезов.Причем до нас эта история дошла в мемуарном изложении гусарского офицера Дениса Давыдова, прославившегося чуть позже, в Отечественную войну 1812 года, как бесстрашный партизан, а еще позже – как поэт-романтик. В русско-шведскую кампанию он служил адъютантом у генерала Петра Багратиона, одного из самых прославленных русских полководцев.В Гельсингфорсе к Давыдову обратился за помощью квартирмейстер, который искал Гродненский гусарский полк, и полагал, что Денис Васильевич поможет вычислить место его дислокации. Тот был польщен доверием, собрал в кулак теоретические знания, сморщил лоб над картами и рассчитал, что 21-я дивизия, при которой был и упомянутый полк, уже находится в Або. Но Давыдов упустил из виду, что по снегу да с тяжелым вооружением подразделения проходили вместо предполагаемых 25–30 верст в сутки от силы 10-12.Квартирмейстер раскланялся и пустился в путь, влетев в Або, по словам Давыдова, "как в средину Москвы или Петербурга". Наших войск там не оказалось. Правда, не было и шведов."Но была чернь, но был университет, как всякая чернь, как всякий университет, бурные и ярые против всего того, что не под силу, – писал Денис Давыдов, – К счастью, никакой обиды не было причинено нашему от страха уже трепетавшему рыцарю, потому что он успел, прежде чем разнеслась весть о его приезде, скрыться у ландсгевдена или губернатора города, у коего пробыл ни живым, ни мертвым до дня прибытия к Або одного из отрядов 21-й дивизии".Администрация города не просто не обидела залетного квартирмейстера, но что-то местному начальству подсказало попросить того принять капитуляцию населенного пункта. Что было проделано не без удовольствия. Когда же подтянулись русские войска, заплутавший гусар вместе с делегацией чиновников выдвинулся им навстречу.Давыдов описал это так:"Начальник отряда, увидев издали толпу в мундирах и впереди оной – гусарского офицера, принял ее за неприятельскую партию, высланную из города для обозрения силы войск, составляющих авангард наш. Все в нем пришло в движение, начали строиться в боевой порядок, размещаться на позицию, выдвигать пушки и едва ли не взводить курки ружей, – как вдруг белый платок, которым замахал завоеватель-квартирмейстер и вслед за тем прискок его к отряду вывели всех из заблуждения. Оставалось мирно и торжественно вступать в Або".Внезапные обстоятельства взятия важного населенного пункта имели свое продолжение. И тоже нехарактерное для войны."В Або явился я к моей должности, и вместе с тем попал на балы и увеселения, – вспоминал Денис Давыдов, – Князь Багратион объявил нам, что 21-й дивизии ничего другого не оставалось, кроме веселья, ибо военные действия в южной Финляндии прекратились".Будущего классика русского партизанского движения такой расклад никак не устраивал. Давыдов писал:"Я рассудил, что, если уже гоняться за светскими увеселениями, – выгоднее для меня ехать обратно в Москву, где этого рода увеселении на русскую руку: шумны, роскошны и сверх того полны поэзией; присутствием моей красавицы, – чем оставаться в Або с неловко прыгающими чухоночками, довольно свежими и хорошенькими, но ни в коем случае не стоящими ружейных выстрелов, для которых пожертвовал я радостями моего сердца".Он попросился в более "горячие точки" Финляндии, а князь Багратион чутко реагировал "на все удалые порывы юношей, жадных к боевым приключениям и случайностям". Потому сегодня мы можем читать записки Давыдова не только о некотором несовершенстве чухонских барышень, но, скажем, и такие:Гуннские методы против мятежа в тылуСледует сделать важное пояснение. Не надо воспринимать Финляндскую войну, как загородную прогулку русской армии, где за взятием Гельсингфорса "малой кровью" тут же следовало падение Або вовсе бескровное, еще и с вином и дамами. Ужасов войны вперемешку с героизмом эта кампания предоставила, как и всякое иное боевое столкновение народов в истории нашей планеты: не больше, но и не меньшеЭто мы по-журналистски интересничаем и развлекаем читателя необычными моментами, а не кровавым перечнем смертей и сломанных судеб. К тому же грех не воспользоваться мемуарами Дениса Давыдова, не так часто в эпицентре военных событий оказывался человек одинаково мастерски владевший и саблей, и пером.В своей дальнейшей партизанской карьере Давыдов вполне мог пользоваться опытом, полученным в Финляндии. Правда, тогда действия в лесистой, болотистой, труднопреодолимой местности велись не нами, а против нас.Шведы (читай – англичане) смогли раззадорить часть местного, несколько диковатого (зато отменно стреляющего) охотничьего населения на сопротивление русским. Для ликвидации этой нешуточной проблемы снова пригодились казаки.Евгений Норин пишет:"Летучий контрпартизанский отряд Орлова-Денисова, который гуннскими методами боролся с мятежом в тылу, составлял тысячу человек. Орлов-Денисов действовал против партизан внезапными налетами, и добился определенных успехов. Как всякая партизанская война, эта отметилась жестокостями. Свирепости войны с кавказскими или среднеазиатскими партизанами русско-шведские бои не достигали, но и здесь было место мрачным эпизодам".Между прочим, по обычаям тех времен, пленных солдат Свеаборгского и Свартхольмского гарнизонов, отпущенных с миром, а затем снова захваченных на поле боя, казнили. И только те, кому повезло, отправлялись на принудительные работы.Кому война, кому мать родна5 (17) сентября 1809 года во Фридрихсгаме (город на юге Финляндии) был подписан мирный договор между Российской империи и Шведским королевством.Шведская армия была разгромлена. Россия получила Финляндию и существенно отодвинула границы от Санкт-Петербурга. Финляндия стала автономным княжеством в составе империи, получила свой сейм, всевозможные льготы, о которых и не мечтали другие российские территории.Русский император Александр I был очень (многие считают, даже слишком) добр к Финляндии, всячески ее баловал. Как, впрочем, и Польшу. Но если в финнах Российская империя обрела на целую сотню лет вполне лояльных граждан, то с поляками были постоянные проблемы.В принципе, в 1809 году финны обрели свою государственность, может быть, и в зачаточной форме. Но она переросла в независимость, признанную большевиками в 1917 году.Век с небольшим Финляндия пользовалась благами империи, подпитывалась ее возможностями. Финская элита была частью российского высшего общества. А обычные чухонцы шли на заработки в великорусские губернии и охотно там принимались. Как бы все это выглядело, останься Финляндия в составе Швеции, – с этим обращайтесь к ценителям альтернативной истории. История обычная, как известно, сослагательного наклонения не приемлет.Главным городом Великого княжества Финляндского в составе России недолго был город Або, так весело сдавшийся на милость победителям. В 1812 году решением Александра I локальную финскую столицу перенесли в Гельсингфорс – город боевой казачьей славы.Для России русско-шведская война 1808–1809 годов стала генеральной репетицией, своего рода учебно-тренировочным сбором перед войной 1812 года. Но это мы теперь понимаем, с высоты своего времени. Тогда столкновение с военной машиной Бонапарта предчувствовали, но ни дату, ни его масштабы, конечно, предсказать не могли. Как и итоги одной из самых славных войн в нашей истории.Нам остается восхититься прозорливости руководства Российской империи, так вовремя ликвидировавшего несомненную опасность на северном театре боевых действий. А еще тому составу, которым воевали русские в Финляндии: Барклай де Толли, Багратион, Витгенштейн, Кульнев, Орлов-Денисов, братья Тучковы, Раевский, тот же Давыдов… Все они совсем скоро сказали свое веское слово в Отечественной войне 1812 года и Заграничном походе.Иноагенты и уроки историиЕще интересный факт. Победу над Швецией и присоединение к империи значительной и важной территории далеко не все российское общество приняло позитивно. Хотя, казалось бы, почему?Жалоб хватало и даже сочувствия "бедным шведам". Разлагающей государственные основы либеральной публики и тогда было много, как и агентов зарубежного влияния, современным языком выражаясь, иноагентов. А чего вы хотели? История повторяется.Как водится, тот, кто больше всех ныл и жалел Швецию, тут же с удовольствием обзаводился дачами в Финляндии. И не спешил на фронт защищать Отечество.В сегодняшней Финляндии тоже отчего-то не принято вспоминать все хорошее, что дала этой стране Россия. Не учат свою историю, уроков из нее не извлекают. Беда просто.Руслан Мармазов

https://kazachestvo.ru/20241210/1414384.html

https://kazachestvo.ru/20241107/1352884.html

россия

2025

Новости

ru-RU

https://kazachestvo.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

авторский материал, россия, история