Анатолий Миненков – о смоленском казачестве: У нас маленький, но очень сильный отдел
Атаман Смоленского отдельского казачьего общества Центрального казачьего войска Анатолий Владимирович Миненков – ветеран специальной военной операции, командир 1-й роты 15-го казачьего батальона "Ермак", участвовал в боевых действиях в Афганистане. Казак отработал 41 год на железной дороге, ему присвоено звание ветерана труда. О том, как он применяет свой жизненный и военный опыт в работе казачьего общества и подготовке бойцов, атаман рассказал корреспонденту портала "Российское казачество".
– Как проходит работа в Смоленском отдельском казачьем обществе?
– У нас состоялся очередной отчетный круг Смоленского отдельского казачьего общества, на котором были приняты важные решения для нашего движения вперед. В этом году нам удалось войти в государственный реестр, что открывает нам некоторые возможности для получения государственной или муниципальной службы.
Чем мы в этом году собираемся заняться? У нас есть перспективное направление в отделе – работа с молодежью и охрана общественного порядка. Уже собираемся начать работу по созданию дружины для охраны государственных границ. Этими делами мы и будем заниматься.
Естественно, мы не можем оставить без внимания мероприятия, которые поддерживают имидж казачества. У нас планируется в этом году ряд мероприятий, посвященных первому летописному упоминанию о казачестве в Смоленской области, будет 500-летие. В планах у нас ожидается еще и финал молодежных детских игр "Казачий сполох", военно-полевые сборы и, как апофеоз этих всех событий, – Совет атаманов, на котором мы подведем итоги, отметим победителей, пожурим проигравших и наставим их на путь истинный.
Большую часть в отделе у нас занимает работа с Русской православной церковью. У нас очень хорошие отношения с митрополитом Смоленским и Дорогобужским. Мы неплохо взаимодействуем и с епархиями, у нас их в Смоленской области три – Смоленская, Вяземская и Рославльская. Со всеми владыками, правящими архиереями у нас хорошие дружеские отношения. Как говорил мой наставник, первый атаман Смоленского отдела, Александр Иванович Культяпкин: "У нас маленький, но очень сильный отдел". Я стараюсь продолжить это движение вперед и как минимум не уронить, а только приумножить.
– Как у казаков вашего общества проходит государственная служба?
– У нас наиболее перспективное направление – охрана общественного порядка, 128 членов казачьих народных дружин. Только семью зарегистрированными дружинам, имеющими полный допуск и везде стоящих на учете, выявляются в год сотни правонарушений, казаки проводят больше 500 рейдов на территории всей Смоленской области. Но еще есть народные дружины, где казаки охраняют общественный порядок на религиозных, массовых, городских мероприятиях. Этот пласт как бы теневой, но есть, что добавляет еще несколько пунктов и показателей в эту работу.
Вторая большая наша работа проходит с молодежью, потому что если нет в организации молодого притока кадров, то организация рано или поздно состарится и вымрет, поэтому стараюсь всеми силами создавать кадетские классы, группы и упорядочивать это движение, всячески поддерживать. Ребята здорово работают по воинским захоронениям, историческим местам – восстановлению. Сейчас мы планируем на казачьем погосте поставить памятники ушедшим от нас ребятам на СВО. Это будет даже не памятник, а как памятная плита. А реальные памятники уже начинают ставиться, мы решили сделать аллею казачьей славы ушедших от нас достойных атаманов. Один памятник уже стоит – Юрию Васильевичу Давыдову, второй готов, собираемся его в скором времени поставить на эту аллею памяти атаманов на казачьем погосте.
– Чем занимаются поисковые отряды вашего казачьего общества?
– Мне очень отрадно общаться на эту тему, потому что один из поисковых отрядов – это созданный при хуторе Рай. Он изначально создавался из кадет, маленьких ребятишек, которые еле-еле были ростом с лопату, которой они копали. Самая первая вахта у них была в Сычевском районе, когда ночью температуры опускались ниже нуля. Ребят было немного – пять-шесть человек. Они всю вахту прошли, выдержали. И тогда на первой вахте подняли первого своего солдата. С того момента состоялся этот поисковый отряд.
Сейчас он у меня очень серьезно развивается. На днях расширили музей, 30 марта мы открыли второй зал, посвященный работе поискового казачьего движения. Отмечу, все, что там сделано, – поднято казачьим отрядом "Хутор Рай" во главе с их атаманом Денисом Горбачевым. За что ему честь и хвала.
Сейчас он у меня очень серьезно развивается. На днях расширили музей, 30 марта мы открыли второй зал, посвященный работе поискового казачьего движения. Отмечу, все, что там сделано, – поднято казачьим отрядом "Хутор Рай" во главе с их атаманом Денисом Горбачевым. За что ему честь и хвала.
– Каким образом у вас проходит взаимодействие с тремя основными казачьими организациями?
– У нас на круге присутствовал ансамбль от Союза казаков России, они сами изъявили желание и приехали. Соответственно, это не могло возникнуть на ровном месте, значит, у них с нами есть связь. А с Союзом казаков-воинов России и зарубежья у нас заключен договор– проводим совместные мероприятия. Например, 23 февраля у нас были большие стрельбы, и вручали призы по трем линиям: от ДОСААФ, общественных казаков и реестрового атамана. В этом плане мы работаем, у нас здесь все нормально, стараемся собрать их всех в кучу. Потому что, если они являются казаками, то неважно, какие у них погоны, звезды и какая принадлежность.
Казак есть везде казак, и надо всегда с ними взаимодействовать.
Во-первых, они у нас введены в конвенционный совет при губернаторе Смоленской области. Это была моя инициатива, мы их завели в этот сайт. Во-вторых, мы стараемся обменяться планами работы друг с другом, выбрать что-то для себя интересное и договориться о перекрестных мероприятиях, на каких они будут участвовать, а на каких мы.
– Почему вы решили принять участие в СВО?
Все очень просто – я ничего не решал, за меня решили мои казачьи корни. Я просто перестал спать ночами, мне было невозможно дальше смотреть на то, как нацизм поднимает голову, чем он занимается. И счел возможным только одно: своими руками принять участие в этом процессе.
Второй момент – атаман, по моему разумению, это тот человек, который должен все уметь за любого казака сделать. Как я мог отправить своих ребят в зону специальной военной операции, а потом смотреть им в глаза, если сам там не был и не поучаствовал. А так я там побыл и увидел всю эту кухню изнутри. Теперь, когда мне начинают с линии боевого соприкосновения жаловаться на некоторые возникающие трудности, я всегда им говорю и ставлю свой пример: "Ребята, трудности были, есть и будут, а вы – казаки, ваша задача эти трудности возглавить и уменьшить или убрать совсем". Поэтому они до сих пор с любовью и нежностью вспоминают мои слова.
Второй момент – атаман, по моему разумению, это тот человек, который должен все уметь за любого казака сделать. Как я мог отправить своих ребят в зону специальной военной операции, а потом смотреть им в глаза, если сам там не был и не поучаствовал. А так я там побыл и увидел всю эту кухню изнутри. Теперь, когда мне начинают с линии боевого соприкосновения жаловаться на некоторые возникающие трудности, я всегда им говорю и ставлю свой пример: "Ребята, трудности были, есть и будут, а вы – казаки, ваша задача эти трудности возглавить и уменьшить или убрать совсем". Поэтому они до сих пор с любовью и нежностью вспоминают мои слова.
Мы почти каждый день на связи с многими ребятами, которые сейчас там находятся. Пройдя школу взаимовыручки и взаимовыражения первой роты, из рядовых казаков многие стали уже командирами рот. Так что есть подвижка и какой-то мой, наверное, вклад в это наше общее дело. А скажу вам так – что бы ни было, как бы оно ни шло, но враг будет разбит, а победа будет только за нами.
– Какой вам присвоили позывной на фронте?
– Позывной у меня появился совершенно спонтанно. Наверное, от каждого возраста рождается свой позывной. Когда я был в Афганистане, у меня был позывной Бешеный. Я ему, наверное, и соответствовал, суть его точно олицетворял. А когда пришел сюда уже на шестом десятке лет, мне сами ребята присвоили и стали называть Батей, потом я его взял позывным. Все просто.
– Какие чудеса вы встречали в зоне проведения СВО?
– Чудес было много. Самое большое реальное чудо – когда мы 18 мая приступили к выполнению поставленных боевых задач. Мы попали в окружение, и нам удалось невзирая, вопреки и благодаря выйти только с тремя трехсотыми, и ни одного двухсотого. Это чудо из чудес, Господь однозначно был на нашей стороне, и тут по-другому быть не могло.
Второй момент – у нас сейчас в музее лежит маленький ангелочек с иконой Матроны. История следующая, нас, казаков-добровольцев, позвал к себе митрополит Смоленский и Дорогобужский Исидор на прощальный молебен перед отправкой в зону СВО, каждому вручил по маленькому подарку – молитвослов, ленты, обереги, православную символику, икону Смоленской Божьей Матери. Когда мы вышли со службы, ко мне подошла простая прихожанка и говорит: "У меня сын погиб в чеченскую кампанию. Я, наверное, зря не отдала ему что-то православное. Возьмите, она вас сбережет". И дала мне эту иконку. И чудо было в том, что, невзирая на все наши ситуации, которые возникали в зоне СВО, – а 3 июня очень жестокий был бой, в котором наша рота понесла самые кровавые потери за все наше время нахождения там, от наших окопов практически ничего не осталось, все блиндажи были разбиты, я потерял там часть своего имущества, в том числе которое ЦКВ мне выдавало, спальники, мешки, и все это засыпало и развалилось, – но самое интересное, что к дереву была привязана икона, которая нисколько не пострадала, так еще и дерево распустило зеленые листья, хотя вокруг был ад, все было опалено и разбито. Я считаю, что это Промысел Божий.
Моментов было много. Когда на День независимости, 12 июня, мы проводили банно-прачечный день, пошли помыться, в это время зашла в поселок украинская ДРГ, и напали на нас. Мы спрятались от националистов в подвал, было выпущено 20 мин только по мне лично, но благодаря нашей выучке, взаимопониманию, враги были отбиты, разбиты и отброшены. Никто не пострадал при этом. Я считаю, что это тоже какой-то Промысел Божий. Зачем-то Господь меня там постоянно хранил, оберегал для каких-то целей, пока еще не знаю для каких.
– Вы помогаете подготавливаться бойцам перед отправкой в зону СВО?
– Во-первых, мы все проходим военно-полевые сборы. На них у меня, к счастью, есть те, которые уже прошли специальную военную операцию, имеют реальный боевой опыт. И, кроме того что мы сборы проводим на территории воинских частей с некоторым оборудованием, плюс колорит от наших ребят, которые прошли спецоперацию, накладывается, и какое-то первичное знание участники получают. Конечно, не хватает у нас материально-технической части, обязательно надо усиливать работу. На своем личном опыте скажу, что даже линию окопов правильно отрыть, поставить блиндажи и противопулевые ловушки, чтобы не было оглушения взрывными, ударными волнами и выход из окопов был кверху, надо уметь поставить эти фортификации. И этому никто нигде не учит, только мой жизненный опыт на афганской кампании откуда-то всплыл в голове, и мы правильно построили и укрепили линию обороны, которая нас потом выручала.
Мы постоянно с ребятами на связи, но нелегко этот процесс у нас проходит – что можем легко доставить груз тем, кому надо. Просто отправить в зону СВО не составляет труда, можно на пункты гуманитарной помощи принести. А адресно именно, конкретным людям надо постараться, надо подключать военные комиссариаты области, получить пропуск в зону специальной военной операции, получить с ними связь и назначить встречу, где мы встретимся для передачи – это очень сложно. Но у нас за все это время получилось не больше двух-трех раз именно оказать адресную помощь. А так в целом направляем груз, потому что у нас есть понимание – что надо бойцам, уже многие ребята прошли через это и знают, что надо остальным.
Самое главное – бойцам надо понимать, что за ними крепкие тыл, семьи и товарищи, которые всегда выручат.
