Дмитрий Смоликов: Мы будем строить новый образ казака, опираясь на традиционные ценности
© Портал "Российское казачество"
В конце октября в Иркутском войсковом казачьем обществе прошло знаменательное событие – был избран новый атаман. Им стал советник губернатора Иркутской области Дмитрий Смоликов. В эксклюзивном интервью нашему порталу он поделился своими взглядами на казачество и воспитание молодежи, рассказал, как жизненный и профессиональный опыт помогают на посту атамана, а также сообщил, какие изменения планируются в войске.
– Как избранный атаман что вы планируете изменить в жизни войска?
– Иркутское войсковое казачье общество – это войско со своей самобытной казачьей культурой, ведь это первооткрыватели Сибири. Кто такие казаки в моем понимании? Это и первые спецназовцы, поэтому у Министерства обороны Российской Федерации возведен памятник как раз казаку-пластуну. Это и первые пограничники, так как именно казаки основали в XVII веке Илимский острог: охраняли вновь приобретенные территории Российской империи на тот момент.
Я думаю, что казак – это воин. С началом специальной военной операции 250 казаков Иркутского войскового казачьего общества (сейчас оно не так многочисленно, в нем 1681 человек, но прирастает – с каждым месяцем открываются новые хутора) пошли на защиту своего Отечества, как и должен поступать казак, мужчина, воин.
Прежде всего от Иркутского войскового казачьего общества я хочу добиться уважения, чтобы люди, которые пришли со специальной военной операции, своим примером, который они сейчас показывают на полях сражений, воспитывали молодежь в казачьих традициях, казачьем укладе.
Я хочу добиться от Иркутского войскового казачьего общества уважения между друг другом. И я хочу, чтобы Иркутское войсковое казачье общество заняло то историческое место, которое ей определено по праву. Я – офицер с 30-летним стажем, казак не родовой, а верстанный – к этому я шел долго. На полях военной специальной операции познакомился с атаманами, которые рассказали мне про иркутское казачество. Я стал изучать, и это стало настолько мне любо, что я проникся этой культурой, этой духовностью, этим укладом.
Находясь там, выполняя служебно-боевые задачи, я получил звонок от управления губернатора с предложением возглавить отдел по делам казачества. Там я проникся более глубоко в эту тему. Стал изучать, посещать хутора, станицы, разговаривать с нашими уважаемыми стариками, с молодежью, с сестрами-казачками. Настолько мне это стало по сердцу, что после определенных мыслей в храме я решил верстаться – поклялся служить Отечеству, казачеству и вере православной. А спустя 11 месяцев, по воле Божией, казаки выбрали меня атаманом.
– Самый запоминающийся момент "за ленточкой"?
– Я был на Херсонском направлении, там у меня были определенные военно-служебные боевые задачи. Но помимо этого я заходил в различные библиотеки и видел, почему мы боремся с нацизмом. Наших два братских славянских народа между собой просто стравили. В этих книгах, в этих директивах нет совместного подвига. Все книги, которые написаны о двух наших близких народах, указами министерства образования Украины сжигались.
Там я повстречал искаженную форму казачества. А именно при обысках у одного из неонацистов – руководителя территориальной обороны города Скадовска, а также краеведа и депутата думы – мы нашли православные иконы, которыми он топил печь. И я задал себе вопрос: "А разве это казак?" Понимаете, там, на передовой, нет неверующих.
Также "за ленточкой" я познакомился с атаманом Иркутской области Союза казаков-воинов России и Зарубежья Вадимом Лагуновым, который много рассказал про иркутское казачество. И хотя он достаточно обеспеченный человек, но как родовой казак взял шинель, не прятался, не уезжал и пошел на фронт. На передовой мы вместе с ним были. Несмотря на то реестровый он или нереестровый – там все казаки одни, мы все братья, мы все воины. Он удостоен государственной награды. Настоящий казак-герой.
После этого уже в Москве, когда был приглашен на парад Победы, увидел мощь нашего государства. Это такой почет и уважение, которое не каждому мужчине выпадет. Я-то не герой, герои рядом сидели – это наши бабушки, дедушки, военнослужащие, которые совершали настоящий подвиг. Находиться среди таких людей – это память на всю жизнь. И я об этом вспоминаю с трепетом.
Хочу сказать, что Россию не победить никогда. Русские не сдаются, и что бы там ни думали наши недоброжелатели, наши враги, никогда не победить Россию. Победа будет за нами. Однозначно.
– Атаман отделения СКВРиЗ по Иркутской области познакомил вас с культурой казачества?
– Он рассказал про непростую ситуацию в иркутском казачестве. И он первоначально познакомил меня с казачеством, рассказал про иркутское казачество, про самобытность иркутского казачества. И изучая материалы, в том числе и в медиапространстве, я наткнулся на одну из презентаций нашей иркутской казачки, которая фланкировала. И мне настолько это стало любо, что я улыбнулся. А когда увидел сзади фон – флаг Иркутской области рядом со знаменем Иркутского войскового казачьего общества, можете верить, можете нет – это у меня вызвало слезу. Вроде бы я мужчина, но это – часть моей земли, часть нашей культуры, часть моей малой родины.
Я стал более плотно изучать это все. И вот так я духовно начал принимать казачество. Потому что казачество для меня – это русская культура.
Самое главное на передовой – это вера в Бога. Там нет неверующих, главное – верить. Вера очень помогает на фронте. Я ходил в единственную церковь. Что там сделали церковью ПЦУ – это уму непостижимо, а священников, действительно православных, которые к Московскому патриархату относятся, просто убивали. Они называли их предателями. А те священники, которые относятся к православной церкви Украины, никакого отношения не имеют к православию, это какая-то искаженная, извращенная форма христианства. А учителя, которые остались там...
Почему я так много говорю об украинцах? Потому что люди на освобожденных территориях, которые остались там, совершают подвиг. Это и учителя, которые воспитывают поколение молодое, которое переформатировалось годами, и православные священники, и просто люди, которые чтят наши традиционные многовековые ценности,– бабушки, дедушки. А то, что им вбивали в голову наши враги... Ну не могут братья всю жизнь друг на друга обижаться. Мы все равно будем вместе, потому что мы – один русский народ. Мы и Украина – один русский народ.
– В какой момент вы поняли, что можете о себе сказать: "Я человек православной веры"?
– Я свой путь служению Отечеству начал очень давно. Почему я говорю про веру? Вера в Бога поддерживает, человек должен верить, потому что на войне, на передовой, да и в жизни вера в Бога помогает.
Бывали такие ситуации, что кроме как божественным вмешательством я их никак не назову... Атеисты могут сказать, что это случайность. Но столько случайностей, сколько мне помогал Господь, спасал меня, прикрывал. Это и дроны, разрывавшиеся рядом, это и пули, пролетавшие рядом, это и осечки, которые были сделаны из оружия, но не выстрелили. Это еще и духовная помощь, когда ты думаешь, что все – нет сил, ты обращаешься к Богу, и у тебя они появляются, и ты, превозмогая себя, выполняешь все задачи и идешь вперед.
Героев же нет от рождения. Это я не про себя. "Они рождаются в боях" – это сказал Суворов. Поэтому на войне, конечно, страшно, и убивать человека противоестественно. Но если Родина сказала, казак, воин, мужчина должен взять шинель и идти на фронт – защищать свою Родину, свое Отечество. Что казачество и доказывало на протяжении веков.
Поэтому государство и обратило на казаков внимание. Это вылилось в стратегию по развитию казачества. Потому что те традиционные ценности и есть казачество.
Новая статья в Конституции, 67-я, прим. 1, не буду ее озвучивать, но если вы посмотрите, там память предков, преемственность поколений, а это все есть в казачестве. Все ищут национальную идею, она уже есть – обратите внимание на казачество. То есть там традиционные ценности, семейные ценности, уважение к старшему поколению, вера, боль за Родину, уважение. Без уважения друг к другу нельзя построить здоровую семью, здоровый коллектив, здоровое казачество. Проявляя уважение, мы тем самым понимаем проблемы друг друга, пытаемся решить их вместе.
– В чем сила россиян?
– Сейчас в стране у нас произошло самое главное – внутренняя мобилизация, духовная мобилизация. И мы, я уверен, в ближайшее время вернемся к тем традиционным ценностям, которые присущи нашему Отечеству, нашему народу.
Ислам, буддизм, христианство, традиционные религии, они все есть на территории нашей Родины, и в единстве наша сила. Еще раз хочу сказать, что нашу страну не победить никогда. Можно даже пофилософствовать на эту тему. Недоброжелатели, враги думали, наверное: "Несправедливо, что России принадлежит так много территорий. Дайте мы, наверное, пойдем, постараемся завоевать ее". Получили отпор. Успокоились на определенное время. Я уверен, что эти попытки будут вновь и вновь, и нам нужно готовиться к этому – готовиться защищать наше Отечество.
Поэтому ставку мы делаем в том числе на подрастающее поколение, на казачью молодежь, которую мы воспитываем и будем воспитывать как мужчин, воинов, мужей – принимать решения за свою семью и делать те поступки, которые свойственны мужчине. А женщина хочет быть "за мужем".
Женщины почему сильные? Потому что мужчины слабые. Поэтому в казачестве есть все, что ищут многие россияне, – традиционная семья, патриархальная система воспитания и вера.
Еще казаки и отдыхать умеют. Как они поют, как танцуют. А наши казачки – это же просто любо-дорого, самые прекрасные женщины на свете.
– Как вы планируете выстраивать работу войска?
– Когда люди видят, что это здоровое общество, они сами тянутся. Я же был сначала товарищем атамана, соответственно, за 8 месяцев, как я занял эту должность, наше войско приросло где-то на 400 человек, открылось пять хуторов, это в том числе участники специальной военной операции, которые также не являлись родовыми казаками, но хотели бы найти себя в жизни и через казачество могут реализовать свою духовную или профессиональную потребность. Человеку, вернувшемуся с войны, нужна какая-то реабилитация, он должен быть нужен. И казачество – один из инструментов. Это единство, дружба, традиционный уклад, чувство плеча, чувство товарищества помогают им на какой-то период адаптироваться к мирной жизни и приносить пользу Отечеству. Потому что те, кто на фронте, конечно, нуждаются в помощи определенной.
Но не все могут по тем или иным причинам находиться на специальной военной операции. Поэтому у нас иркутские казаки работают и с молодежью, и осуществляют сбор гуманитарной помощи. Наши женщины плетут маскировочные сети, делают сухпайки и так далее, шьют теплые вещи, собирают денежную помощь. В Иркутском войсковом казачьем обществе, да и в казачестве вообще, у каждого своя задача. Но одно очевидно – сейчас каждый работает на нашу страну, на нашу общую победу. А победа, безусловно, будет за нами.
– Как войско участвует в реабилитации казаков – участников СВО?
– Психологи работают с женами казаков и участниками СВО. Нужно, чтобы семья приняла воина, необходима определенная терпимость. Мы рассказываем о том, что может происходить с нашими героями, пока они к мирной жизни не адаптировались.
Также это возможность трудоустройства наших казаков рядом с природой. Мы живем на прекрасном чудесном озере Байкал, и у нас будут заключены, наверное, в ближайшее время определенные соглашения. Это заповедная территория. Помогаем – через природу, через семью, ну и, конечно, через православную веру.
Работа наших священнослужителей вносит неоценимый вклад, чтобы адаптировать человека, вернувшегося с войны, – необходимо работать с его душой прежде всего. Когда ты чувствуешь поддержку, агрессия уходит.
Ну и, конечно, нужно находить для людей работу и поощрять их тем, что про них помнят и знают. Это действительно так.
– Как ваш опыт службы в разных ведомствах помогает на посту атамана?
– У меня во всех ведомствах есть знакомые, к которым я обратился за помощью. Я им более глубоко рассказывал о казачестве. Некоторые сначала с иронией к этому относились, но общаясь со мной и видя перемены в Иркутском казачьем обществе…
Вот у нас недавно были военно-полевые сборы на базе Росгвардии. Когда видишь горящие глаза молодежи и уже зрелых казаков, отношение меняется. Кадровые военные офицеры видят в казаках большой потенциал. Главное, это не какие-то мифические истории про казачество, это общение с людьми. И через общение они понимают, что казаки – это мощь нашего государства, и мы таковыми и будем в итоге. Родовые, неродовые – я уважаю всех. Реестровый или нереестровый – мы все едины. Мы все – казачье сообщество людей, которые чувствуют себя частью русской культуры. Многие, даже вольные казаки, сейчас объединяются и хотят вступить в реестр. Потому что здесь есть очень много позитивных моментов, определенных стратегий: взаимодействие со всеми ведомствами, четкая цель, которая определена нашим государством, по возвращению казачества в его достойное место.
Я не про блага сейчас говорю, во взаимодействии со всеми органами они могут свою профессиональную, духовную и другую реализацию найти в рамках этой стратегии. Подключены же все министерства и ведомства, и всецело оказывается помощь нашим уважаемым казакам.
Поэтому задача моя такая – прирастить Иркутское казачье войско новыми людьми, новыми казаками. Но только это не должно быть принуждением, это должно исходить из души.
Тенденция на увеличение очевидна. У нас даже в Иркутске сейчас родовым атаманом создается хутор (он, правда, с Кубани переехал сюда) исключительно из участников специальной военной операции, которые разделяют взгляды казачества.
Создаются дружины, которые будут помогать в охране общественного порядка совместно с МВД. Сейчас мы прорабатываем вопрос с руководством Росгвардии о создании и включении в мобилизационный людской резерв казаков. Также у нас хорошее взаимоотношение с военкоматом Иркутской области, с МВД, с Росгвардией.
Региональное министерство культуры, министерство образования огромный вклад вносят в деятельность по развитию Иркутского войскового казачьего общества на территории области. Аппарат губернатора полностью подключен к этой государственной задаче. Поэтому все у нас получится.
– Планируется в ближайшее время заключение новых соглашений?
– Мы заключили соглашение с ветеранами разведки спецназа. Это организация, которая готовит ребят на фронт. Сами они в большинстве своем фронтовики. Я дружу с руководителем этой организации, потому что мы вместе служили, неоднократно поддерживал организацию, как и они меня в рамках ранней служебно-боевой деятельности. И мы заключили соглашение о сотрудничестве.
На территории Иркутской области 29 казачьих классов открыто. И,соответственно, в следующем году будет открыт казачий кадетский корпус в городе Ангарске. Уже подбирается персонал – это военные, это казаки, это люди, которые знают и любят казачью культуру. Они будут преподавать уроки мужества, проводить тактическую подготовку.
Мы взаимодействуем, дружим со всеми. На Росгвардии – боевые стрельбы, с ветеранами разведки спецназа – тактическая, медицинская подготовка. У них очень сильные профессионалы, очень сильное общество на территории Иркутской области. Их знают во всей России.
Нам нечего делить. Я считаю, что казачество – это некий объединяющий стержень. Поэтому милости просим к нам в казачество – будь ты десантник, пограничник, морской пехотинец или летчик.
– Как планируется выстраивать работу с мобилизационным резервом?
– Здесь необходимо учитывать два фактора. Первое, это какие задачи будут ставиться и приоритетные направления. И, соответственно, мнение казаков мы тоже будем учитывать.
Мы проведем, наверное, круг и советы атаманов, где определим, где нам ближе быть. То есть и там, и там это служение Отечеству. Как бы все это понимают. Ну и,конечно, я думаю, что мы задачу эту выполним.
– В каких направлениях госслужбы задействованы иркутские казаки?
– Это и охрана общественного порядка, то есть обеспечение общественной безопасности во время государственных праздников, охрана храмов и так далее, то есть помощь МВД.
После того как мы заключим соглашение с Росгвардией (в ближайшее время), я думаю, наши функции расширятся. Там можно будет брать на себя функции по охране объектов государственной защищенности, которые необходимо будет перекрыть в условиях специальной военной операции.
Государственная служба в рамках природоохранной деятельности. У нас заключено соглашение с МЧС, в том числе по профилактике лесных пожаров. Унас регион-то такой, в котором очень много лесов. Есть определенный хутор, который состоит исключительно из людей, которые борются с пожарами. Также казаки принимают участие в природоохранной деятельности, то есть работают по устранению порубочных остатков там и так далее, очищают лес, высаживают деревья, помогая министерству лесного хозяйства.
Мы заключили соглашение с министерством сельского хозяйства. То есть мы людям предлагаем работу, это же, соответственно, государственное обеспечение в лице министерства сельского хозяйства, оно выделяет деньги. Энтузиазм энтузиазмом, но это наша служба в том числе и оплачивается достойно.
Конечно, расширяя войско, мы будем расширять и соглашения с тем или иным ведомством. Казак все-таки должен быть на довольствии. Казаки у нас энтузиасты, но денежное довольствие – это важно: казак не должен думать, чем накормить свою семью. В этом приоритетном направлении нас все слышат, понимают. Сейчас заложены определенные деньги в бюджет, которые, я думаю, помогут нам реализовать те необходимые денежные вливания в казачество, чтобы это помогло нам материально обеспечить казаков.
– Как вы помогаете казакам-добровольцам?
– С учетом ротации 250 казаков у нас на фронте побывали. То есть,если у нас войско сейчас 1681 человек, это практически одна пятая часть. Здесь же нужно смотреть, наверное, не по головам, а нужно смотреть, сколько войско дало фронту, дало Отечеству. И это достаточно много.
Мы включены во многие процессы и с общественниками, то есть у нас постоянный сбор гуманитарной помощи и денежных средств, какие-то точечные мероприятия. Я очень хорошо знаком лично с Героем России, Олегом Ликонцевым (позывной Кан). Мы познакомились как раз в Москве. Он командир батальона "Сибирь", у него сейчас служат восемь иркутян, идут в подразделение к нему.
И помимо этого не хаотичные, а точечные нужды казаков мы обеспечиваем. Не забываем в ежедневном режиме обмениваться с родственниками наших героев, которые сейчас на фронте, какие-то бытовые вопросы решаем: где-то уголь привезти, дрова, где-то с садиком порешать.
– Как войско поддерживает семьи, потерявшие кормильца?
– Казачество – это семья. Нужно действовать не поверхностно, не разово, а постоянно осуществлять заботу и внимание. Когда в семье случается горе, все должны подключаться к этому. Любая поддержка необходима. Даже постоянно посещение людей, которые с таким горем столкнулись. Пытаться как-то помогать, может быть, и в трудоустройстве, бытовых вопросах каких-то.
– Какая работа в войске идет с казачьей молодежью?
– Что касается казачьей молодежи, она у нас просто шикарная. Это ребята, которые растут и воспитываются уже в духе стратегии. У нас же есть еще три детских садика. Я уверен, что это новое поколение казаков, воспитанное в традиционных казачьих ценностях, будет именно тем поколением, той семьей, тем казачеством, на которое и делает ставку наше государство. Воспитываясь с детского садика, потом идя в школу, поступая в наши казачьи университеты либо университеты Министерства обороны или других ведомств, растет патриот своей Родины таким, из которого никакими искажениями традиционных культурных ценностей это не убрать.
Это очень большой вклад нашего государства в воспитание нового поколения.
Поэтому ставка, конечно, на молодежь, это же будущие атаманы наши. И то, как мы ведем себя сейчас, молодое поколение все видит и впитывает. Поэтому нам надо быть достойными. Они смотрят на нас, на казаков, отцов и братьев, как на пример, к которому хотят стремиться. И плох тот казак, который не хочет стать атаманом.
Я, может, исключение, потому что меня, видимо, Господь на атаманство привел. И даже атаманом-то не я стал, это просто Иркутское казачье общество захотело перемен. За 11 месяцев стать атаманом – я, конечно, выполнил эту задачу, но теперь уже, будучи в этой должности, никуда не отступлю. Я отдам все силы, чтобы об Иркутском казачьем обществе услышали, по крайней мере, на всей территории нашей страны. И чтобы люди из других регионов, где традиционная казачья культура мощная, сильная, захотели приехать к нам в гости, заключить соглашение с нами. А может быть, даже и поучиться чему-то, уверен в этом. Мы всем рады. Братья-казаки, сестры-казачки, уважаемые старики, приезжайте, мы вас встретим на берегах Байкала.
– Что вы считаете важным в казачьем воспитании?
– Прежде всего это, наверное, казачий уклад. Это воспитание в казачьих традициях, в вере православной.
Кроме детского сада, соответственно, у нас же есть 29 казачьих классов. Казаки-наставники работают с молодежью. В этих казачьих классах не только же казаки. И все больше и больше мы вовлекаем в эту казачью культуру и родителей. У нас какие-то совместные походы, совместное проведение традиционных казачьих праздников, какие-то вечерки, когда не только молодежь, но и взрослое поколение вовлечены в эти игры, в эти праздники. Дети и взрослые находятся вместе и пропитываются этой дружбой, этой семейственностью, этими традициями. И многие из них просят поверстать их в итоге. Потому что, говорят, это любо, сын в казачьем классе учится, а они хотят весь этот казачий уклад перенести и в дом и жить как казаки. У нас казачьи классы 2–2,5 года открываются, вот эти 29 классов – это такие перемены, что родители нарадоваться не могут. То есть это и культура общения, это и какие-то традиционные взгляды, это и смирение, это и вера.
– Как казаки адаптируются под современные реалии?
– А вы знаете, мы сейчас участвуем практически во всех молодежных форумах, которые министерство молодежи организует и другие. Не забывая старые традиции, спрашивая совета у наших уважаемых стариков, тем не менее казачество идет в ногу со временем.
Мы изучаем новые виды вооружения, мы изучаем новые методы радиоэлектронной борьбы, разведки, тактики и так далее. Этот симбиоз традиционного прошлого и нового, я думаю, необходим и очевиден, потому что мир меняется и казак меняется, но не меняется одно – желание служить Отечеству, служить казачеству и вере православной.
Остальное, на мой взгляд, необходимо менять, потому что мир не стоит на месте. Поэтому сейчас мы ждем всех ребят с фронта и будем строить новый образ казака, опираясь на старые традиционные ценности.
– Что для вас значит быть атаманом?
– Это крест, это большая ответственность. Ведь,когда избирают атаманом, говорят: я ваш отец, вы мои дети. Я понимаю, какое это доверие со стороны казаков, которые меня избрали. Я вас не предам, я буду изо всех сил стараться быть достойным атаманом, понимать, слушать, решать ваши вопросы и биться за каждого из вас. Поэтому любо, казаки! Слава богу, что мы казаки! С Богом!
